Винни Колаюта "Игра на барабанах – это искусство"

Сессионная работа

MD: Вы отыграли тысячи сессий. Существуют ли какие-либо параметры, на которые вы опираетесь для успешного выполнения сессии звукозаписи?

Vinnie: Разумеется. Есть ожидания и есть прогнозы. Если я ожидаю хорошей подзвучки в наушниках, я чувствую, что за этим дело не станет. Мы ведь все профессионалы. Главное – это качество. Тут помогает хорошо проведенная предварительная репетиция, да и помещение не должно производить впечатление звукопоглощающей камеры. А еще нужно учитывать психологическую совместимость продюсера и артиста, участвующих в процессе.

MD: Меня очень впечатлила ваша интерпретация песни группы Steely Dan "Aja" на записи Jeff Richman’а, The Royal Dan [альбом 2006 года – прим. Drumspeech.com]. Как вы пришли к тому, чтобы дать новую интерпретацию классическому соло Steve Gadd’а в "Aja"?

Vinnie: Лично я предпочел бы вообще этого не делать. Steve так здорово сыграл! Но наши сольные партии были длиннее, так что я в итоге пришел к тому, к чему пришел. Невозможно было подойти к этому с позиций Steve’а, потому что это значило бы перестать быть самим собой. А что еще было делать – налегать на технические приемы? Так недолго и в самолюбование удариться.

Я сыграл то, что сыграл, потому что мне пришло в голову "написать другую картину". А если задаваться мыслью, способен ли ты сыграть так же или нет, то это может привести к противоположным результатам. Зачем, скажем, переписывать "Мону Лизу"? И Сикстинская капелла [музей в Ватикане, бывшая домовая церковь, ныне выдающийся памятник Возрождения – прим. Drumspeech.com] – какая есть, такая и есть. В прежние времена никто не работал над скульптурой с мыслями: "Ну, блин, не знаю, кажется, вот тут рука немного высоковата". Подобный тип мышления очень даже применим и к сегодняшнему "производству". Представьте себе художественного руководителя или продюсера, который стоит за спиной у Пабло Пикассо и говорит: "Пабло, дружочек, подумай о своей целевой аудитории. Подумай о своих ценителях, дружок. Они и в самом деле захотят это купить, а?" Вот именно это и происходит сегодня повсеместно.

MD: Visions Of An Inner Mounting Apocalypse – это целый альбом, где вы по-новому интерпретируете ритмические рисунки Billy Cobham'а, игравшего с коллективом Mahavishnu Orchestra. В некоторых композициях вы отдаете дань фирменным грувам Billy, хотя в остальном ваше исполнение имеет более индивидуальную окраску.

Vinnie: Billy оказал на всех нас огромное влияние. Я даже не задумывался, играть или не играть мне грувы Billy, все происходило само собой. Его исполнение как нельзя лучше подходит для этих композиций и, на мой взгляд, является неотъемлемой их частью, если только ты не собираешься придать песне совершенно новую интерпретацию… Для меня это было как дружеское приветствие. Я считал, что именно таким и должно быть исполнение, потому что так в свое время сыграл Billy.

Я аплодирую Jeff Richman’у за то, что он все это записал. Это было далеко не простым делом. Сейчас, оглядываясь назад, я даже жалею, что тогда мне пришлось вот так вот с ходу во всем разбираться. Мы ведь сделали эту запись всего за один день, читая партии с листа. И это был репертуар Mahavishnu! Эти парни были настоящей группой! Они постоянно играли такую музыку. Когда за один день приходится делать столько песен, я уже не в состоянии запомнить все аранжировки. Нет у меня такой способности – мгновенно все запоминать. Жаль, что времени было отведено мало, потому что я люблю такую музыку, мне нравится ее играть.

MD: На YouTube.com есть замечательное видео, где вы играете "Scatterbrained" вживую с Jeff Beck’ом. Причем раза в три быстрее, чем оригинал. Кроме того, вы исполняете в высшей степени импровизированную, быструю и агрессивную игру на ударных в последних записях с Frank Macchia, Randy Waldman, Scott Kinsey и Brian Bromberg. Насколько отличается ваш сегодняшний подход к такому стилю исполнения от того периода, когда вы играли с Allan Holdsworth или Frank Zappa?

Vinnie: Это очень сложный вопрос. В случае с Zappa все произошло так, словно я очутился в "глазу" урагана ["глаз бури" – область в центре тропического циклона, где сохраняется спокойствие – прим. Drumspeech.com]. Невозможно ведь понять сам ураган, если находишься в его центре. Поворотным пунктом был момент, когда Frank узнал, что я могу делать кое-какие вещи, и побудил меня к их исполнению. Это было что-то новое, если учесть, что я несколько лет играл самую разную музыку и поэтому в каждую новую ситуацию вступал со свежим взглядом на вещи.

К тому времени, когда я закончил с Allan Holdsworth’ом альбом Secrets [1989], мои взгляды были уже хорошо сформированы. Меня не посещали мысли вроде: "Это непростая музыка, но я играю быстро и замысловато и, честное слово, не терпится показать себя во всем блеске!" или: "Да, вот это и впрямь то что надо, а все, что я делал до этого – так себе". Для меня это, опять-таки, мышление черно-белыми категориями. Я не знаю, насколько мой прежний подход действительно отличался от сегодняшнего. Просто меня больше не посещают подобные мысли.

Список популярных барабанщиков

MD: Представляет ли что-либо для вас трудность на настоящий момент?

Vinnie: Каждый раз, когда пытаешься сыграть что-нибудь незнакомое, это может представлять тот или иной уровень трудности. Но на такие вещи следует глядеть трезво. Боюсь ли я? Не включится ли во мне психическое торможение, которое будет меня сдерживать? Нужно ли мне это? Хочу ли я этого? Я уже долгое время не мыслю подобным образом. Обычно я нахожу какой-нибудь способ усвоить новый материал, или, может быть, я его немного разовью, а может, просто сразу окунусь в него с головой.

Поскольку я и так уже развил в себе определенный уровень независимости, то, если бы мне теперь вздумалось добиться независимости иного рода, чтобы демонстрировать ее в процессе игры, у меня для этого имеются все возможности. В последнее время все исполняют ритм клаве [разновидность ритма в латиноамериканской музыке, обычно исполняемого на перкуссионном инструменте Клаве – прим. Drumspeech.com] левой ногой. Я не трачу время за установкой на подобные тренировки. Поймите, я не собираюсь этим заниматься только потому, что это – круто. Даже если бы это было необходимостью, я бы прежде всего решил для себя, придется ли мне принуждать себя к этому или же я буду сам этого хотеть. Вопрос тут не в сложности.

Мне приходилось уделять много времени отработке материала, который был сложным, и я не задумывался над тем, смогу ли я включить его в свою игру. И здесь то же самое. Просто я не вижу необходимости тратить на это время только для того, чтобы люди потом говорили: "Эге, да он тоже этим овладел!" Я не буду делать что-то ради того, чтобы попасть в список популярных барабанщиков, если только в этом не будет моей личной заинтересованности. Разве Segovia задавался вопросом, может ли он играть так же, как Hendrix? Зачем же барабанщику нужно это соревнование? Я не сижу и не считаю, сколько стилей я уже освоил. Я просто следую зову сердца. В зависимости от своего желания, я оттачиваю какие-то моменты своей игры – или не делаю этого, если чувствую, что мне приходится себя принуждать. Если я что-то развиваю, то лишь потому, что мне это нравится.

Настройка, конфигурация, разминка

MD: Как вы обычно настраиваете барабаны для разных сессий? Чем она отличается на Faith Hill от Pussycat Dolls или Scott Kinsey?

Vinnie: Обычно у меня имеются определенные общие предпочтения в настройке, которые я использую в качестве основы, а дальше уже идут вариации. Я пользуюсь томами 10", 12", 14" и 16", бас-барабаном 18x22, а малый барабан зависит от каждого конкретного случая (вернее, от каждой конкретной композиции). Если я выступаю вживую, мне нужен барабан обладающий достаточно артикулированным звучанием [англ. crack – "щелчок" – прим. Drumspeech.com], хорошими возможностями настройки и богатым диапазоном – а это, как правило, пятидюймовый барабан. Металлический или деревянный? Зависит от помещения.

В случае с Faith Hill, я могу легко подстроиться под ситуацию. Мне нужно взглянуть на барабаны, которыми я пользуюсь. Одни барабаны звучат с более глухо, чем другие. Я не стремлюсь использовать высокий звук томов для игры с Faith Hill. Я хочу, чтобы томы звучали несколько массивнее. При работе со Scott Kinsey мне нужен малый барабан с сильным "щелчком", потому что именно это представляется самым подходящим. Я выбираю такие барабаны, которые дают мне наибольшую выразительность. Низко звучащий малый барабан не подошел бы для работы со Scott’ом, по крайней мере, не для той композиции, которую играл я. Словом, я делаю логический выбор, исходя из эстетического аспекта своего исполнения. И решаю, какие барабаны или тарелки, и какое звучание, послужат для усиления этого эстетического аспекта.

MD: А есть у вас любимые малые барабаны для работы в студии?

Vinnie: У меня есть пара барабанов Longo, которые обладают прекрасным звучанием, несколько барабанов Brady, которые отлично звучат, и какое-то количество барабанов Gretsch, которые тоже звучат замечательно. Еще у меня есть два комбинированных ["гибридных", hybrid – комбинация в кадушке барабана дерево/металл, теплый звук дерева с выгодами и качествами металла. Такими барабанами больше известна компания Dunnett] малых барабана от Drum Paradise, а также несколько хромированных латунных Ludwig Supraphonic серии 400. Когда я готовлюсь к сессии, я уже заранее знаю, на что способен каждый из моих барабанов. Я прислушиваюсь к их характеристикам и на основе этого принимаю решение. На определенном этапе ты настолько хорошо узнаешь барабан, что можешь сказать, как то или иное помещение будет влиять на его звучание.

MD: Раньше вы сидели за установкой гораздо ниже. В чем дело?

Vinnie: У меня стала болеть спина. На одном из концертов я не мог даже встать прямо, потому что спину мою пронизывала боль. И пришел к выводу, что моя спина и осанка не доведут меня до добра. Тогда я решил сидеть за установкой повыше и найти новый баланс для своего тела. Сейчас я чувствую себя вполне удобно.

Незнакомую установку я отлаживаю. Не так уж сложно привыкнуть к новой установке во время каждой новой сессии. Стоит изменить высоту сиденья на несколько дюймов, и это повлияет на баланс тела за установкой. В моем случае так и происходит. Мне нравится ощущение нужного баланса. Чаще всего колено у меня располагается параллельно бедру.

MD: Вы разогреваетесь перед концертом или предпочитаете отыграть сразу, без разминки?

Vinnie: В последнее время, играя с Herbie, мы сначала проводим саундчек и долго играем. В процессе саундчека я сперва просто проверяю звучание всей установки, а потом некоторое время играю самостоятельно. К концу саундчека у нас остается не так много времени до начала выступления, так что минут пятнадцать я собираюсь с мыслями, потом переодеваюсь. Затем немного поверчу в руках палочки, потрясу конечностями и, может быть, выполню десятиминутную разминку. И мы начинаем игру.

Если нет возможности провести длительный саундчек, то я предпочитаю минут десять поотрабатывать удары на какой-нибудь подушке или на подлокотнике кресла. Раньше я, бывало, уделял этому с полчаса, но на самом деле это зависит от того, насколько долго длится саундчек. Я могу поупражняться с разными видами ударов, прежде чем начать выступление. Это ведь здорово – выйти на сцену и устроить настоящий бум.

Немалую роль играет и размеренный темп. Не следует перебарщивать с техникой в первой же композиции. Мне тоже приходится преодолевать этот психологический барьер. Если барабаны звучат так, словно их сносит ветром, и мне не слышно томов, то приходится надеяться, что в других частях помещения их все-таки слышно, а не пытаться колотить еще сильнее. Так либо барабан будет глохнуть, либо ты утратишь гибкость. Нужно играть размеренно и при этом расслабленно.

MD: Почему вы переключились на барабаны Gretsch?

Vinnie: Я всегда был тайным поклонником Gretsch. Я люблю, как звучат барабаны Gretsch. Они не только обладают очень чистым и резонирующим звучанием – их звучание еще и особенное, как раз такое, какое мне по душе. Мне нравится, что я могу по-разному их настраивать, чтобы извлекать из них больше или меньше обертонов, а также основной тон, который по звучанию не уступает томам.

На определенном этапе жизни я пришел к мысли: "Вот это мой голос". Почему бы не оставаться верным этим барабанам и не играть то, что мне хочется играть? И если бы завтра мне суждено было умереть, я бы хотел напоследок поиграть на своих барабанах Gretsch и дать всем понять, что я выражаю себя через эти барабаны, которые считаю своим голосом.

Еще на меня оказали влияние кумиры, которые играли на Gretsch, особенно Tony Williams, самый большой мой кумир. Эти барабаны были его голосом. Но я ведь не ставлю на барабаны пластики с черными усиливающими точками и не играю на 24-дюймовом бас-барабане. Множество людей помимо меня слышали барабаны Gretsch на многих джазовых записях. Я же познакомился с ними на студийных сессиях в Лос-Анджелесе, где на них играли конкретные люди. Компании, занимавшиеся автоперевозками, спокойно отправляли их на сессии, потому что знали, что Gretsch – барабаны что надо. Я обратил внимание, как они звучат, помимо джаза, во всевозможных современных и поп темах, и это еще больше убедило меня в особенностях их звучания и в том, насколько легко их можно приспособить под разные стили.

MD: Вы играете на Gretsch на каждой записи?

Vinnie: Ну, конечно. Я ни перед чем не остановлюсь, лишь бы обеспечить, чтобы барабаны Gretsch всегда были там, где я нахожусь. Drum Paradise располагает барабанами Gretsch в Нашвилле, так же как Artie Smith имеет их в Нью-Йорке. У меня есть барабаны Gretsch в Токио, а также одна установка в Европе. При игре с Herbie я пользуюсь только Gretsch – серией из клена New Classic Maple, с трубчатыми лагами. Эти барабаны звучат не так, как классическая серия USA Maple. Они представляют собой первый новый дизайн барабанов Gretsch за много лет, и звучание у них великолепное. Недавно, во время турне с Jeff Beck’ом, я пользовался своей собственной серией Signature, и эти же барабаны я использовал в Японии с Herbie.

Кстати, насчет Herbie. В октябре мы вместе с ним организовали сессию с Quincy Jones’ом – тогда-то он и предложил мне устроить это турне. Мы делаем подборку тем из его репертуара, включая "Actual Proof" и "Maiden Voyage".

MD: Как продвигаются дела с вашим следующим сольным альбомом?

Vinnie: Никак не продвигаются, потому что у меня пока нет времени что-то писать. Последний год я был очень занят, так что альбом выйдет тогда, когда будет готов выйти. Надеюсь, на меня снизойдет вдохновение, и он все-таки родится. Если у меня появится время, чтобы опять писать, и если при этом у меня будет что сказать, то я с удовольствием этим займусь. Я настолько поглощен постоянной работой, что жизнь постепенно приобретает все более размытые очертания. Когда я возвращаюсь домой с сессии, мне приходится отключать мозг и ложиться спать, а на следующее утро вставать и заниматься всем снова.

Кстати говоря, люди часто судят о тебе по тому, все ли свое время ты проводишь в студии. Если нет, тогда это тебя до некоторой степени принижает в их глазах. Это еще одна распространенная в обществе идея фикс, которую я нахожу абсурдной. Сам я, можно сказать, живу в студии.

MD: Каждый не прочь покритиковать преуспевающего человека.

Vinnie: Или, скажем, суются они к тебе и заводят разговор. И стоит тебе только спросить: "А у вас как дела?", как первое, что слетает у них с губ, это фраза: "Занят по горло!" Как будто я обязан тут же проникнуться к ним уважением за то, что они заняты. Я лишь делаю то, что делаю. И если людям это нравится – стало быть им нравлюсь и я.

MD: У вас есть еще какие-нибудь неосуществленные пока планы в музыке?

Vinnie: Есть, но сейчас не стоит углубляться в эту тему. Я не смогу сказать ничего конкретного.

Наше общее дело

MD: Помимо мастерства и таланта, что еще нужно для достижения успеха в музыкальном бизнесе?

Vinnie: Кроме мастерства и таланта, а также индивидуальных качеств, которые необходимы, чтобы маневрировать среди разнообразных перипетий, все прочее – это благословение свыше, и ты должен творить все свои дела во славу Божью. Когда я говорю это людям, они истолковывают мои слова в религиозном, догматическом ключе. Но я говорю в духовном смысле. Я не пытаюсь выставить себя в качестве этакого столпа духовной добродетели. Нужно обладать некоторым уровнем скромности и прийти к пониманию того, что есть источник твоего мастерства и кто является этим источником. Ты должен осознать, откуда этот источник в тебе берется, и быть благодарен этому. А это, в свою очередь, перетекает в индивидуальные качества, необходимые для того, чтобы маневрировать в музыкальном бизнесе. Нужно просто быть искренним с самим собой – это непреложная истина. Ладить с людьми и быть как можно более преданным музыке и себе самому – вот что главное.

Я стараюсь избегать слов, которые могут вызвать ненужные ассоциации, связанные с превосходством одного над другим. Вот почему, когда я говорю: "Надо быть лучшим, на что ты способен", я не вкладываю в слово "лучший" никаких дополнительных значений, поскольку не хочу пропагандировать идею соревнования или какой-то высшей планки мастерства, которую требуется преодолеть, чтобы стать колоссальной "олимпийской" фигурой. Если вы найдете иной способ для осмысления этого, то поймете, что я имею в виду и пытаюсь сказать.

MD: Вы уже долгое время рассуждаете о вопросах техники и приемов, и ваша позиция уникальна. Не многие барабанщики достигли вашего уровня техники и артистичности за установкой, что является частью эволюционного развития каждого барабанщика. Для тех, кто не обладает таким уровнем мастерства, то, что вы делаете, находится чуть ли не за гранью понимания. И только такие люди, как вы, Tony Williams, Steve Gadd и прочие барабанщики подобного рода знают, каково это – занимать столь привилегированное положение.

Vinnie: Уверен, что в наших воззрениях есть нечто общее, раз уж мы все достигли, так сказать, определенного уровня и делимся своим опытом прохождения через все этапы развития. И в то же время каждый из нас обладает своим, уникальным способом выражения собственных позиций. Мы – разные. Однако мне неловко от громких заявлений, что мои способности внесли какой-то вклад в эволюцию инструмента или в развитие техники.

Но опять-таки, если все сводить только к технике – это упадничество. Есть много людей, обладающих техникой, которые ничего не привнесли в эволюцию инструмента. Тут все гораздо шире, здесь задействованы иные аспекты и явления, а не одна лишь техника.

Если посмотреть на Elvin Jones’а в период его появления, то он показал инструмент совершенно с другой стороны благодаря своей позиции – благодаря тому, что он хотел этим сказать. Главное – что ты хочешь сказать. Это ведь язык эмоций. Это эстетика. Техника – лишь один из аспектов, но что ты можешь этой техникой? Что ты хочешь ей сказать? Вот что важно.

И тем не менее меня смущает, когда меня ставят на одну доску с моими же кумирами. Поверьте, я очень это ценю, но не могу принять как должное.